История постановки «Псковитянки» и «Бориса Годунова» в Мариинском театре, связанная с многочисленными цензурными затруднениями, хорошо известна. «Пробивала» и исполняла оперы одна и та же труппа театральных деятелей. Отклик публики на обе оперы был очень сочувственным, успех большим и бурным, сборы грандиозными, но, несмотря на это, и «Псковитянка», и «Борис» не задержались надолго в репертуаре. Оперы не вписывались в официально принятое представление о национальной духовности и были прочитаны многими как «позор на всю Россию».
Среди отзывов на «Псковитянку» выделяются рецензии Ц. Кюи и Г. Лароша. Статья Кюи самая благожелательная; по мнению критика, опера удовлетворяет «современным оперным требованиям»: прекрасный сюжет, хорошо составленный сценарий, отсутствие условных форм, народность музыки – все эти качества ставят оперу в ряд с крупнейшими произведениями русской школы. Особенно Кюи хвалит второе действие оперы – сцену веча: «Все в этом действии бесподобно … и более всего та жизненная правда, которою проникнут весь этот акт, производящий на зрителей неотразимо сильное впечатление … перед вами действительность, живой народ, и все это сопровождается бесподобной, полной содержания музыкой …» (76, с. 216). Отрицательные стороны оперы Кюи видит, во-первых, в недостаточном новаторстве Римского-Корсакова, который «не доводит … современные оперные требования … до крайнего выражения», а, во-вторых, в отсутствии «непрерывно льющейся музыкальной речи, … неразрывной связи между словами и музыкальной фразой», которое происходит от «стремления придать музыке симфоническое развитие». В итоге критик признает «бесподобными» все хоры «Псковитянки» и значительно более слабыми «драматические и лирические сцены отдельных личностей» (там же).
Ларош также одобряет хоры и сцену веча; недостатков же он находит намного больше. Среди них излишняя гармоническая изысканность, обилие «отборных» диссонансов и редкостных модуляций, маловыразительный речитатив, высокопарность, противоречащая драме, «взятой из исторической жизни». Критик отмечает «крайне болезненный характер музыки «Псковитянки»: «Такую музыку, кажется, следовало бы написать на оперу, взятую из «Преступления и наказания» Достоевского» (Цит. по: 39, с. 51-52).
Оба критика делают одинаковые замечания по поводу использования в любовном дуэте Ольги и Тучи народной песни: «В этом приеме Корсакова основание ложное … индивидуальные чувства в звуках народной песни изливаться не могут» (Кюи); «В песне высказывается собирательная единица, высказывается целый народ, от этого песня в известном смысле безлична, и ничто не может быть противоположнее во всей своей односторонней силе» (Ларош).
Поэт и драматург Г. Н. Жулев, в силу непрофессионализма не имеющий возможности погружаться в «музыковедческие изыски», так оценивает оперу: «Псковитянка» – одна из лучших опер современного репертуара. Хотя многие мотивы взяты целиком из народных песен и заметно влияние Глинки, но это придает музыке чисто русский колорит» (Цит. по: 39, с. 66). Опера, таким образом, читается современниками в русле принадлежности к национальной музыкальной школе; позитивные оценки группируются именно вокруг «народности» – выражения «национального» в опере. С «народным» тесно связывается критерий реализма, или «жизненной правды», «правды выражения». Недостатки же оперы критики находят в стиле музыки, отрицательные стороны которого понимаются ими по-разному.